В Саратовской консерватории с 2010 года работает ансамбль «Театр новой музыки», который занимается популяризацией в нашем городе современной академической музыки. TSR пообщался с его участниками – Владимиром Орловым и Василием Игониным – о том, что из себя представляет новая музыка и какие у нее особенности, о деятельности коллектива и сложностях в работе и о том, почему современному человеку необходима музыка его времени.
TSR: Когда появилась современная академическая музыка или, как ее еще называют, новая музыка?
В.И.: Любая музыка, которая пишется, всегда является новой музыкой, так как она пишется в данный момент. Произведения Моцарта были новой музыкой, Бетховен был супер-новатором, и Шопен, и Мусоргский в свое время тоже были новаторами.
В.О.: Как говорил Веберн, новая музыка – это музыка небывалая, музыка, которой еще не было, или музыка, которая еще не создана. Сами мы под «новой музыкой» понимаем ту музыку, которая сейчас пишется, и музыку второй половины 20 века, которую редко исполняют, и которая является новой для слушателей.
TSR: Чем новая музыка отличается от привычной нам классики?
В.О.: Думаю, она такая же, как и классика, просто звучит немного по-другому, это надо просто ощутить. В 20 веке было много диссонансов, были разные новые направления – додекафония, серийная музыка, атональная музыка. Появились какие-то новые звучания, новые созвучия. Еще появился минимализм, основанный на репетитивной технике, постоянных повторах.
Есть сочинения, про которые многие саратовские исполнители скажут, что они просто не знают, как это играть.
TSR: Обычный слушатель сразу поймет, что это именно современная музыка?
В.И.: Нет, на самом деле, слушатель не всегда это сразу поймет. Такой анекдотический пример. Родион Щедрин пишет оперу «Не только любовь» на сюжет Сергея Антонова. Опера выдерживает одно представление, после чего по идеологическим соображениям она снимается с репертуара Большого театра, и следующим представлением вместо Щедрина идет уже опера «Травиата» Верди. И вот один из слушателей делился тогда: «Почему говорят, что современные композиторы такие труднодоступные для восприятия, вот же замечательную мелодичную музыку написал Щедрин!» Но слушал-то он Верди!
В.О.: Среди современных композиторов, конечно, тоже есть те, которые пишут вполне себе мелодичную музыку, но она у них все равно «другая». TSR: Получается, в восприятии современной академической музыки есть свои сложности?
В.О.: Да, и надо сказать, что эти сложности возникают не только у слушателей, но и у многих музыкантов, которые научены только на классике. Эта огромнейшая проблема существует по той причине, что единственная в России консерватория, в которой учат исполнять современную академическую музыку, это московская консерватория, больше ничего подобного в России нет.
В.И.: Таким образом, есть целый ряд композиторских и исполнительских техник, которыми музыканты в других городах просто не владеют. Есть произведения, про которые многие саратовские исполнители скажут, что они просто не знают, как это играть. Ведь если посмотреть на некоторые партитуры, например, Сергея Загния, то мы не увидим там привычные линейки с нотами, мы увидим там какие-то кружочки и звездочки. И, если пианисту, незнакомому с современной нотацией, попадается в руки такое произведение, он, скорее всего, не сможет даже сообразить, что это фортепианные ноты.
TSR: В Саратове есть аудитория, которая слушает современную академическую музыку?
В.О.: Да, она присутствует, но ее крайне мало. Из своего опыта скажу, что современную академическую музыку очень хорошо способны воспринимать дети 7-8 лет, которые учатся в 1-2 классе музыкальных школ. Ребенок в таком возрасте открыт ко всему, и, если ему с детства давать слушать такую музыку, из него вырастит слушатель, который будет воспринимать современную музыку. Когда я вел слушание музыки у 1-2 классов, там по программе шла классика, но помимо классики я давал слушать им и одно сочинение Уствольской. Дети очень чутко воспринимали эту музыку, они с интересом слушали ее. Для сравнения я ставил несколько фрагментов из классики и потом Уствольскую, и детям интереснее было слушать Уствольскую.
Как только в Саратове появился Театр новой музыки, ансамбли новой музыки стали активно появляться и в других городах России.
В.И.: Аналогичный пример приведен в комментариях в книге Владимира Мартынова «Конец времени композиторов». Студентам физ-теха была представлена запись одного из его произведений. Реакция студентов была такая: «Ух ты, круто! Это почти как Pink Floyd!» Я думаю, надо достигнуть какого-то соглашения между консерваторией и другими саратовскими вузами и начать пропагандировать современную музыку среди студентов-немузыкантов. Ведь у нас большая проблема – та аудитория, которая сейчас есть, это уже сложившаяся аудитория, и она никак не расширяется, но ее можно расширить, потому что люди готовы воспринимать новую музыку. TSR: Расскажите о вашем ансамбле «Театр новой музыки» – как он появился?
В.О.: Когда я учился на четвертом курсе консерватории, у нас начался предмет «Арт-менеджмент», итогом которого была защита арт-проекта. А меня еще с 2006 года беспокоила мысль, что в Москве вот есть Студия новой музыки, есть Московский ансамбль современной музыки и есть ансамбль «eNsemble» в Санкт-Петербурге, а в Саратове, где в третьем городе по счету появилась консерватория в России, нет такого ансамбля. И мы решили создать такой ансамбль. В итоге первый концерт Театра новой музыки состоялся 3 мая 2010 года. Тогда малый зал был просто переполнен, люди буквально стояли в дверях, и никто никуда не уходил, несмотря на то, что музыка была другой, совсем непростой для восприятия. Как только в Саратове появился Театр новой музыки, ансамбли новой музыки стали активно появляться и в других городах России.
TSR: Как вы развивались в течение этих семи лет?
В.О.: Первый этап нашего существования длился до 2012 года. Мы давали простые концерты исключительно современной музыки из разных городов России и ближнего зарубежья. Постепенно формировалась новая форма наших представлений – концерты-спектакли с двумя спорящими персонажами, один из которых придерживается позиций классической музыки, а другой является ярым новатором. Мы сами писали сценарии, спорили о музыке. Так было до 2015 года.
Проще, конечно, уехать и жить там, где все готово, но сложнее что-то создавать там, где еще ничего нет, и где есть, что создавать. Это сложнее, но это и интереснее.
В.И.: В 2013 году мы приняли участие в конкурсе «Телеком Хит» в Москве. Там мы представили один из наших первых концертов-спектаклей «Станция 20 век», и по единогласному решению столичного жюри стали победителями этого конкурса. Нас пригласили на эфир радиостанции классической музыки «Орфей», и мы получили возможность объявить на всю страну, что мы существуем, и рассказать о своей деятельности.
TSR: У вас никогда не было мыслей уехать из Саратова? Что вас держит здесь?
В.О.: Меня лично держит здесь любовь к родному городу. Мне обидно за наш город, что в нем ничего не происходит в области современной музыки, хочется как-то сделать эту жизнь более динамичной. Проще всего, наверное, было бы уехать в Москву. Но уехать можно всегда, вопрос – зачем и ради чего? В Москве есть все, и я не вижу, что там можно сделать еще, а здесь есть над чем работать. Проще, конечно, уехать и жить там, где все готово, но сложнее что-то создавать там, где еще ничего нет, и где есть, что создавать. Это сложнее, но это и интереснее.
В.И.: Как говорил великий Генрих Нейгауз, таланты создавать нельзя, но можно создавать почву для их произрастания. Вот мы и пытаемся создать ту почву, на которой, возможно, что-то произрастет.
TSR: Расскажите про ваш последний проект с партитурами «Call for Scores», на основе которого вы сейчас играете концерты. В.О.: Проект «Call for Scores» был запущен в 2016 году. Мы бросили клич по композиторам разных стран, чтобы они присылали нам свои партитуры для исполнения. Я не знал, что из этого выйдет, и никак не думал, что мы получим более тысячи партитур от 371 композитора со всех стран мира, которые только есть. Объявление было размещено на одном англоязычном сайте, который публикует информацию о конкурсах и фестивалях музыкального мира. В тот же день в своем почтовом ящике я обнаружил больше тридцати писем, и так каждый день. Получается, это характерно не только для России, это характерно для всех стран – композиторы хотят быть просто услышанными. TSR: Как вы отбираете партитуры? Есть какие-то принципы отбора?
В.О.: Мы выбираем исключительно то, что нравится нашим музыкантам, которые будут исполнять произведения. С каждым музыкантом мы в индивидуальном порядке смотрим и разбираем. Поэтому все, что звучит на концертах, – это не потому, что заставили, а потому что понравилось.
TSR: У любого коллектива обычно есть концепция – какая концепция у «Театра новой музыки»?
В.О.: Концепция – это наш репертуар. Не смотря на то, что сейчас все идет под коммерцию, не смотря на то, что все требуют зарабатывать деньги, и даже не смотря на то, что сравнительно небольшой процент саратовской публики интересуется современной музыкой, мы все равно идем против течения и распространяем, пропагандируем современную академическую музыку. И будем делать это, потому что это лицо нашего коллектива.
В.И.: Хотя мы, конечно, могли бы и зарабатывать, играя на корпоративах популярную музыку, она ведь всегда востребована.
TSR: Какие произведения не могут войти в ваш репертуар? Есть какая-то стилевая подоплека?
В.О.: Да, это те произведения, которые являются подделкой под современное искусство. Если это будет откровенная стилизация под Штокхаузена, например, это вряд ли войдет в наш репертуар, мы будем видеть, что это сочинение явно вторичное. Конечно, не всегда можно понять, что на самом деле является произведением современного искусства, а что не является им. Но ответ на этот вопрос дает уже время. Пройдет лет пятьдесят или сто, и если это произведение будет жить, значит, да, мы не ошиблись, это действительно хорошая музыка.
Современная музыка нужна людям, прежде всего, потому, что она рассказывает людям о них самих.
TSR: Назовите несколько имен современных композиторов, которые вам самим близки.
В.И.: Я могу назвать имя Стива Райха. Это американский композитор-минималист, автор большого количества произведений для самых различных составов духовых, струнных, ударных, электрогитар, электроорганов во всевозможных сочетаниях.
В.О.: У Стива Райха постоянно идет репетитивная техника, основанная на повторении коротких мотивов. Ту же самую технику использует Филип Гласс, но Гласс и Райх, несмотря на то, что они оба минималисты, совершенно разные по стилю. У Гласса больше созерцания в музыке, а у Райха, на мой взгляд, больше энергетики. Стив Райх очень хорошо работает с ритмом, ритмическая структура лежит в основе всех его произведений, а у Гласса больше простых трезвучий, простых аккордов, которые мы можем встретить сейчас в любой популярной музыке. Вообще, мне лично сложно сказать, какой композитор мне ближе всего, у каждого композитора есть абсолютно разные сочинения. В целом мне никакой композитор не близок, но, если смотреть по отдельным сочинениям, там будут какие-то наиболее близкие мне произведения. Из современных композиторов, которые нас привлекают, это Тристан Мюрай, Жерар Гризе, и из совсем современных, которых мы играем на наших концертах, это Адам Торкелсон, Аарон Альтер, Моритц Лассман, Роберт Девидсон. TSR: Давайте подведем итог – зачем слушателю нужна современная академическая музыка?
В.О.: Мы живем в современном мире – все меняется, все развивается. И искусство тоже меняется. Соответственно, любой современный человек – это не тот, кто ходит с айфоном последней модели, а тот, кто знает то искусство, которое его окружает. Поэтому, я считаю, любой уважающий себя современный человек должен интересоваться современной музыкой, а если он ей не интересуется, то ему стоит задуматься, современен ли он.
В.И.: Искусство вообще, и музыкальное искусство в частности, является отражением реальности, оно отражает все исторические процессы, которые происходят в обществе. Искусство говорит человеку, кем он является на самом деле. Современная музыка нужна людям, прежде всего, потому, что она рассказывает людям о них самих. Хотят ли они это знать или нет – это уже другой вопрос.
P.S. Приглашаем читателей на ближайшие концерты фестиваля современной музыки «Пространство звука»:
7 апреля – Вечер мировых премьер. Музыка Ивана Субботина и Владимира Орлова;
12 мая – Надежда Саратова. Музыка студентов-композиторов Саратовской консерватории;
27 мая – Авторский концерт Сергея Полозова. Закрытие фестиваля.
Также приглашаем на концерт «Театра новой музыки» 25 апреля в Большом зале консерватории. В концерте примет участие победительница телевизионного конкурса «Большая опера-2016» Ксения Нестеренко. Прозвучат произведения Владимира Орлова, Ивана Субботина, Василия Игонина, Виталия Шишпанова, Ахмата Малкандуева, Анны Вишняковой, Стива Райха, Филипа Гласса и других композиторов.
Текст: Кристина Никитина В материале использованы репродукции работ американского художника-экспрессиониста Сая Твомбли.
